Очередной семейный скандал. Мама предложила пойти со мной на прогулку, чтобы можно было взять с собой обоих детей вместе. Я согласилась и конечно же очень скоро пожалела об этом. Похолодало и бабушка стала настаивать, чтобы идти домой переодеться. Я отказалась, об яснив, что по моему мнению это займет слишком много времени, и не так уж и холодно, лучше останемся, а если уж действительно замерзнем, то сократим прогулку. Бабушка как бы согласилась, но стала поминутно бегать проверять какой температуры у ванечки ручки и ножки и не начался ли уже у него насморк, греть его руки в своих, потом бросаться снимать с себя одежду, чтобы укутать нас, потом бежать уговаривать ванечку, чтобы не сидел долго на холодной горке и не держался ручками за холодную металлическую карусель и т.д. Затем произошло то, что в последнее время происходит на каждой прогулке: у вани забрали машинку, которой он играл, потому что ее хозяин собирался домой, и у вани началась истерика. Он заливается горючими слезами и орет: давай, давай заберем себе этот джип. Для бабушки это зрелище физически непереносимо, она бросается его целовать, уговаривать не плакать и обещать конфеты и такую же и еще лучшую машинку на день рожденья. Ваня все это отвергает и начинает драться, вопить и падать на землю. Я начинаю уговаривать бабушку перестать причитать и выпустить ребенка из своих цепких об ятий, потому что это провоцирует у него истерику и укрепляет в мысли, что неисполнение его желаний- это несправедливость, с которой можно и нужно бороться. Бабушка не реагирует (она собственно с этой мыслью полностью согласна). Я собираю игрушки и предлагаю отправиться домой. Ваня идти отказывается. Я пытаюсь тащить его силой. Бабушка протестует против такого насилия над ребенком, обвиняя меня в неспособности справиться с ним "добром". Я сбегаю с младшим ребенком, предоставив бабушке справляться как ей угодно. Дома безуспешно пытаюсь успокоиться и взять себя в руки. Через полчаса приходит бабушка с ваней, который все еще рыдает. Выясняется, что бабушка его все же отшлепала, когда была не в состоянии пропихнуть его в под езд и ее последний аргумент: ну ты же не захочешь огорчить бабушку, она ведь так тебя любит- о ужас, не сработал. Дома продолжается та же трагикомедия. Ваня рыдает, бабушка то пытается укачивать его как младенца, то укладывает на кровать и без остановки предлагает ему все новые и новые удовольствия и развлечения. Я мечтаю оглохнуть и ослепнуть, чтобы всего этого не видеть и не слышать, ибо сбежать мне уже некуда (не прошло и месяца, как сбежала сюда от мужа, потому что его поведение было для меня непереносимо). Наконец бабушке удается соблазнить ребенка купанием, и вот он весело плещется в ванне и героически спасает кораблик, который грабят пираты, а бабушка, вся покрывшаяся странными красными пятнами, слегла в постель.
А надо было наверное просто не трогать ребенка там, на площадке и дать ему возможность и время погоревать об утрате чудо-джипа и смириться. И нам всем тоже, я так думаю, нужно сделать то же самое- погоревать и смириться с тем, что не все желания исполнимы и в наших силах не все. И отказаться наконец от иллюзии, что стоит нам захотеть как следует и не пожалеть труда и мы раз- и изгоним из своей жизни раз и навсегда всяческую горесть.
Обновляю формулировку моих идеологических установок:
- любовь должна проявляться в стремлении взять на себя часть жизненных трудностей партнера;
- тот, кто отказывается в ответ оказать такую же услугу, заслуживает осуждения;
- тот, кто не способен оказать соразмерную ответную услугу, не достоин любви;
- нет таких трудностей, которые нельзя было бы преодолеть, приложив достаточно усилий.