Всю неделю, после того, как высказалась в группе, снились очень яркие сны. На разную тематику, но смысл один: мои границы. В этих снах я общаюсь со своим родственниками, общаюсь как обычно, и ощущаю ту же скованность и связанность, что и в реальности.
Однако некоторые сны заводят меня в тупик. Вот например, сегодняшний.
Отрывок из сна.
Должна предупредить, что в рассказе присутствуют неаппетитные подробности.
Я у бабушки. Ночь. Все спят. Я тоже сплю. Просыпается моя дочь, кричит, что хочет писать. Я сквозь сон отвечаю ей, что она может воспользоваться горшком – она идет. Потом возвращается на место, но не доходит до дивана, на котором спала, забивается в угол и начинает тихонько плакать. Я не встаю ей помочь – я то ли сплю, то ли нет, в каком-то оцепенении. Подходит к ней моя бабушка, расспрашивает, берет за руку, отводит на место, успокаивает. Потом громко объясняет, что девочка спросонья не сориентировалась. Бывает.
/У нас в августе наяву был инцидент, когда мы с Юлией ночевали у моей бабушки. Юлия ночью вскрикнула и расплакалась. Я лежала с ней рядом и гладила ее. Моя бабушка вылезла из постели - замечу, что у нее одна нога больная, почти не сгибается, и ей, чтоб вылезти из кровати. нужно колоссальное усилие - подошла к Юлии и начала громко спрашивать: "Юля, ты писать хочешь? тебе горшок принести?" Я возмутилась. Сказала, что сама разберусь. Попросила пойти спать. Бабушка в неистовстве: "Ты какая бессердечная! Ребенок же плачет, писать хочет!!!" Кто сказал, что она хочет писать - неизвестно.
Наконец бабушка ушла - прибежала моя мама, из другой комнаты, даже из пристройки к дому, где она спала. С круглыми глазами шипит: "Ленка, ей надо лекарство дать, она задыхается!!!!" Я аж остервенела. Я рядом с ребенком, я вижу, что с ней происходит, как же можно из пристройки лучше видеть, что ребенок задыхается?? /
Потом я вижу себя и дочь в каком-то домике, что-то вроде игрового шалаша. У наших ног лежит какой-то сверток, не очень большой, его нашла дочь. Я подозреваю, чувствую, что это какой-то не очень хороший сверток, и что не надо давать дочери его разворачивать. Пытаюсь отвлечь и увести ее. Вижу, что к нам идут играть еще 4 девочки, соседские внучки. Они старше моей дочери, а я старше их, но я не взрослая. Скорее подросток.
Девочки подходят к нам, шумно смеясь и переговариваясь, потом смотрят мне в лицо – и замолкают. У всех застывшие лица, отвисшие челюсти. Я тоже смотрю на них, ответа на их эмоции нет. Как будто я привыкла к такой реакции. Мысль: ну чего они приперлись-то.. Смотрю на свою дочь. Она жмется к моим ногам (не любит посторонних, не идет сразу на контакт), рядом со свертком, молчит – вроде бы спокойна. Но из-за установившейся тишины поднимает на меня глаза, и я вижу, как они расширяются, наполняются ужасом, слезами, как дочь начинает беззвучно трястись и раскрывает рот, чтобы заорать изо всех сил. Я хватаю ее на руки, прикрикиваю на девочек: мол, явились, довели ребенка до истерики! – и уношу ее в дом.
На пороге кто-то забирает ее из моих рук, в дом я не захожу: навстречу мне выходит мой отец. Я рассказываю ему про сверток, он морщится, и я внезапно догадываюсь, что это – труп. Отец берет ружье и направляется к свертку. Тащит его из шалаша наружу. У самого входа в дом сверток разворачивается - я судорожно оглядываю окна – не смотрит ли дочь откуда-нибудь – и в испуге думаю: «только б она этого не увидела!» Сверток разворачивается и оказывается трупом кота. Зверски убитого кота.
Труп обескровлен (и вокруг нигде крови нет), на животе вижу круглую рану, думаю, что похоже на пулевое отверстие; когда труп шлепается на землю, обнаруживается еще разрез поперек живота. Когда отец шевелит труп, из его живота выпадают кишки. Я закрываю глаза. Меня не тошнит. Но что-то как будто выползает из моего горла через рот и нос и вползает в разрезанный живот кота. По ощущениям – что-то вроде многоножки, но не такое противное. И ощущение – правильности происходящего.
Сон заканчивается, я просто открываю глаза. Сразу вместо трупа – темнота. Полминуты раздумываю, орать или нет, решаю не орать. Но лежу и прокручиваю все это в голове…
А за день до этого был такой сон.
Должна перед этим рассказать, что у меня есть подруга М., которая вышла замуж раньше меня, но ее муж умер через три года после свадьбы: язва желудка, рак… И умер он в ночь, когда родилась моя Юлька. Он был очень хорошим человеком, и очень достойным мужем для моей подруги, - какая-то редкая жемчужина на фоне тех, кто за ней тогда ухаживал. Мне до сих пор очень жаль, что он умер.
Так вот, и снится мне какой-то праздник; поздний вечер, неяркое освещение.. кабак – не кабак, дискотека – не дискотека. Постепенно начинаю понимать: меня хотят выдать замуж, как раз вот за этого давно умершего подругиного мужа (назову его А.). Меня одевают, причесывают, слышна громкая музыка, вокруг меня вьется какая-то незнакомая девушка – во сне она моя близкая подруга или родственница. Очень веселая и кажется, слегка пьяная.
Она делает мне высокую прическу – будто бы у меня пышные длинные волосы, оставляя две пряди у висков, чтобы их потом завить в спиральки. Я уверяю ее, что эти пряди не будут держать завивку – на улице мокрая погода, а мои волосы в дождь ведут себя как палки. Она смеется и отмахивается от меня. Я выглядываю на улицу – действительно, прическа оседает и пряди становятся сосульками. Поворачиваюсь к ней – мол, убедилась? Она хохочет, и машет на меня рукой, мол, это щас так, а потом все нормально будет, ничего не разовьется и не осядет..
Я интересуюсь, что происходит-то вообще? Она отвечает: «замуж тебя будем выдавать!» Я спрашиваю: «За кого?» - «За А.!» Эта мысль шокирует меня, и я протестую: «Но я же замужем!» - «Это неважно! Мы вас еще и обвенчаем для верности!» - «Но я же уже обвенчана, нельзя же второй раз!!» (на самом деле я не обвенчана, а вот А. и М. как раз венчались) – «Это ничего..»
И тут я понимаю, что не только кто-то замужем, а кто-то обвенчан, но еще и «жених»-то мой мёртв уже давно! Но меня это почему-то не пугает, я подчиняюсь. Вроде как раз им (кому – им?) надо, то и ладно. Пусть. И мне уже даже начинает нравиться эта идея: ведь и человек-то он хороший, и, как я уже сказала, редкий..
Но так как он мертвый, а я замужем за другим, то нужен какой-то особый обряд. И для меня приглашают специального мужчину домой (не знаю, как его назвать. Вот я читала, что, например, к царевичам в определенном возрасте приводили специальных дам, которые обучали бы их всем премудростям половой жизни. Вот тут нечто вроде – только этот мужчина не обучать меня должен был, а как бы сделать так, чтобы между мной и давно мертвым А. возможны были бы какие-то постельные отношения). Домой – это в квартиру к моей маме. И вот этот мужчина раздевается и пытается меня соблазнить. А я совершенно очумевшая от всего происходящего, понимаю, что мне надо подчиниться, но никак не могу настроиться на нужный лад.
Смотрю на этого мужчину: голое безволосое тело (фигуру не могу оценить, сидит по-турецки), довольно бледная кожа, половой член эрегирован и головка его ярко-красная, притягивает взгляд. Мужчина этот меняет позы, пытается со мной общаться, и ведет себя при этом абсолютно естественно - так, как будто он полностью одет и ничто его не стесняет, ничто не выпирает, ничто не мешает. Я наконец решаюсь взглянуть ему в лицо – и офигеваю (пардон за выражение): на его широких белых плечах сидит голова женщины южной национальности, смугленькой, кудрявой, немного неряшливой.
Эта голова говорит со мной визгливым голосом с чудовищным акцентом, старается как-то «приручить» меня к себе, заинтересовать, показывает какие-то пустяковые фокусы на пальцах, как для маленького ребенка… Я в полной растерянности, не понимаю, как себя вести: тело и голова – как будто из разных паззлов.. Что это за фигура? Как мне к ней относиться? Друг или враг? Не понимаю.. Не чувствую.
При этом постоянно подбегает моя мама, очень озабоченная: то перинку принесет, то матрасик, то так постелет, то этак, то подушечку подпихнет, то спросит, не надо ли еще чего. Я чувствую себя абсолютно задерганной, прошу ее оставить нас в покое. И как только она уходит – я, слава Богу, просыпаюсь.
Елена.