Я продолжу.
В общем, я была у своих родителей в гостях 10 дней в августе. Все, чем я занималась эти 10 дней - ставила границы и размышляла о том, что происходит.
Вот тут девочки комментировали мои фотографии с 5-летия свадьбы и говорили, что я уверенная в себе - мне сейчас странно это слышать, потому что четко осознаю, что уже не являюсь такой уверенной, как была тогда.
Уехав к родителям, я как будто вернулась назад в свое прошлое, бесправное, безгласное прошлое, заняла свое привычное место жертвы и безмозглой невзрослой куклы, отодвинутой куда-то на поля жизни. И мне было привычно там, но очень-очень некомфортно. В то же время я видела, что моя дочь нуждается во мне.
Знаете, мне очень трудно об этом писать. Я сейчас не могу даже сказать с уверенностью, происходило ли все то, что я видела, на самом деле, или я все это придумала, оправдывая свое поведение. Я не уверена, что пишу правду. Мне хочется сказать, что это все фигня и поскорее все позабыть. Обесценить
Но я попробую.
В общем, я находилась в обществе, где иерархия поставлена с ног на голову, где личные дела давно стали общими и увлекательными для всех.
Я смотрела на свою дочь в этом обществе и ощущала потребность защитить ее. Мне казалось, что ей не нравится то, во что ее пытаются вовлекать. Мне казалось, что я хорошо вижу, чем она интересуется, что терпит, а против чего гневно возражает. Я ведь ее хорошо знаю, она же моя дочь..
Кстати, скажу, что первые две недели ее пребывания там я еще по телефону выслушала тьму претензий, выраженных в очень ругательной форме, смысл которых сводился к следующему: я плохая мать, потому что моя дочь не желает танцевать и читать стихи перед бабушками, которых она видит раз в году, и я плохая мать, потому что моя дочь совсем ничего не ест. (Добавлю, что пока я не видела, как она ест, я не парилась этим совершенно, а увидела - испугалась.)
В общем, я старалась ограждать Юлию от бесконечных вопросов и предложений на тему еды, от бесконечных нотаций по пустякам в ее адрес (не так села, не то надела, не туда пошла, щас упадешь) и пр.
Еще я чувствовала - и вот здесь я пишу уверенно - что меня воспринимают не как отдельного человека, а как бесплатное приложение к моей дочери, созданное для ее кормления и заставления развлекать публику. Когда я отказывалась делать с дочерью то, что хотели мои родственники (потому что Юлию никто не спрашивал, хочет ли она есть или танцевать, а я спросила и услышала, что не хочет), они на пару минут замолкали и удивленно меня разглядывали, как будто в первый раз замечали, что я существую.
Под конец моего пребывания там я стала слышать в свой адрес, что я эгоистка, что хочу, чтобы все было по-моему и никак иначе, и что "чересчур умная" - и это не комплимент, увы.
Мне было тяжело находиться в городе, где прошло мое детство, как будто он был наполнен призраками, перед которыми я должна была выглядеть достойно, а у меня это никак не получалось. В красивой удобной одежде, с новой стильной прической я все чувствовала себя отвратительной смешной уродиной-грязнулей, которая все хочет принарядиться, но все никак у нее ничего не получается, потому что все знают, кто она такая на самом деле, и видят не то, какой она пытается быть, а то, какая она была всегда.
Наконец, отец, подвыпив, сказал мне такую фразу "внуков все всегда любят больше, чем детей", из которой (и из контекста) я сразу сделала вывод, что меня там не любят и любить - так, как мне хотелось бы - не будут. Как бы я ни старалась, хорошей для них я не стану. Они видят не меня, а свое представление обо мне.
И вот здесь, на этом месте, мне плохо. Обидно. Больно. Эта боль терпимая, но она не утихает. Она как заноза.
Я понимаю, что мне не стоит пытаться переделывать людей (родителей!!) и завоевывать их любовь. Но что еще я могу сделать - не знаю. У меня есть еще вариант - отдалиться насовсем. "Умереть" для них. Других путей я не знаю, висеть в неопределенности (уже какой год) мне очень тяжело.
Я то подпущу их поближе к себе, потом они непременно (но не нарочно) сделают мне больно, и я опять мучаюсь и себя истязаю. Сохранять ровное расстояние, не близкое и не далекое, я, наверное, смогла бы, но я не знаю, как его "вычислить".
И вот сейчас я уже готова заплакать, как потерявшийся ребенок. Я не знаю, где я начинаюсь, где заканчиваюсь, где мои границы.. куда я могу впустить своих родителей и бабушек без боязни, что они наплюют, натопчут, надругаются и уйдут, оставив меня мучиться... Я бесправна. Я как будто не имею права защищаться. От отчаяния моя защита получается очень грубой, и они оскорбляются. И мне сразу полагается быть виноватой. А я не хочу. Это какой-то лабиринт, я блуждаю в нем и не нахожу выхода.
И дело-то совсем не в отношениях ребенка и дедушек-бабушек... а в моих отношениях с ними..
Елена.